Стихи Риммы Казаковой называли излишне откровенными, однако поэтесса не слушала критиков и доверяла лишь перу и бумаге.

Произведения поэтессы Риммы Казаковой отличались от творчества современников чрезмерной откровенностью. Однажды после публикации в журнале "Новый мир" коллега Агния Барто сказала: "Деточка, стихи неплохие, но как же можно раздеваться перед таким количеством людей?" Но умерить пыл Казакова не хотела, да и попросту не умела писать по-другому.

На смелое стихотворение еще малоизвестной Казаковой "Ненаглядный мой" в журнале "Юность" обратила внимание композитор Александра Пахмутова и написала к нему музыку. Душевная песня о переживаниях простой русской женщины в исполнении Майи Кристалинской мгновенно стала шлягером.

Сотрудничество с Пахмутовой принесло Казаковой всесоюзную славу. В конце 70-х с мэтром Леонидом Дербеневым она написала тексты песен к фильму-мюзиклу "31 июня". Необычный тандем авторов многих удивил, а их композиции стали визитной карточкой ленты.

Вскоре песни на пронзительные стихи Казаковой на всю страну звучали в исполнении Серова, Лещенко, Пьехи. Несколько лет подряд поэтесса становилась лауреатом фестиваля "Песня года". Теперь она с улыбкой вспоминала давнее наставление Барто писать поскромнее. Армия поклонников Казаковой увеличивалась, а любовная лирика волновала уже новое поколение.

Шли годы, а в душе Римма оставалась боевой девчонкой с горящими глазами, которая писала с той же страстью. Как и в юности, ей хотелось предельно откровенно выплескивать эмоции в стихах. Даже молодых музыкантов она заряжала огненной энергией. До конца жизни Казакова верила, что важнее чувства любви ничего нет.