В 70-х на советской эстраде был установлен жесткий дресс-код. Мужчины появлялись на сцене исключительно в костюмах и галстуках, а женщины – в целомудренных платьях.

Сергей Лапин занял пост председателя Госкомитета по телевидению и радиовещанию в 1970 году и начал борьбу с короткими юбками, открытыми плечами и глубоким декольте на советской эстраде.

Законодателем новой эстрадной моды стал телевизионный конкурс "Песня года", стартовавший в 1971 году. Правда, не все успели подстроиться. Так, певица Мария Пахоменко надела на первый концерт платье без рукавов, а народница Ольга Воронец привычно продемонстрировала роскошный бюст, подчеркнув его массивным кулоном.

Однако Пахоменко на фестивале больше не появилась, а Воронец после разъяснительной работы задрапировалась чуть ли не до подбородка. После таких санкций исполнители поняли, что наступили суровые времена безликих, застегнутых на все пуговицы костюмов и целомудренных платьев.

Вольно трактовать жесткие правила могли лишь мэтры советской эстрады. Например, еще на заре славы Иосиф Кобзон позволил себе эпатажный номер: надел камуфляж, приклеил бороду и выступил в "Голубом огоньке" в образе знаменитого кубинского революционера.

Дальше экспериментировать певец не рискнул и вернулся к более привычному костюму. Во времена сурового "лапинского" дресс-кода Кобзон стал чуть ли не главным примером для подражания. Но под монументальной внешностью еще теплилась революционная искра: вокалист появился на главном концерте года в галстуке в горох. Зрители могли и не понять, но коллеги знали, что это не просто аксессуар, а настоящий вызов.

Со временем эстрада менялась, и телевизионным цензорам все труднее было сдерживать бунтарские настроения. Артисты начали двигаться по сцене, танцевать и даже спускаться в зал, а к середине 80-х запреты на советской эстраде рухнули.